Когда же он получил заказ написать портрет француза, то решил изобразить его нагим, т. к. боялся, что у него будет совсем другой костюм, который в скором времени выйдет из моды и портрет устареет. Поэтому он нарисовал его с куском материи и двумя парами ножниц.

По всей вероятности, ножницы символизировали фасон платьев того времени, а т. к. в XVI веке всю Европу охватила мода «разрезных платьев», то, возможно, эти ножницы содержали намек именно на присущее тому периоду украшение костюма «разрезами».

Для изготовления одежды тогда использовали два вида материи. Более жесткие ткани, которые придавали костюму основной фасон и силуэт, брали для верхнего платья. А шелковые ткани контрастного цвета использовали для нижнего платья, которое было видно через различные прорезы и разрезы верхней одежды.

Первоначальные ренессансные разрезы на рукавах постепенно распространились на все платье, что особенно широко использовалось в мужской моде Германии и Швейцарии, которые в то время играли первенствующую роль в моде.

Разрезы появились на всей поверхности верхней куртки, на штанах, плаще и даже — на перчатках и башмаках. Разрезы придавали силуэту мужского костюма новую форму. Этот силуэт стал более объемным и грубым, основной частью костюма стала его верхняя часть - туловище.

Этот новый контур мужской фигуры появился прежде всего за счет короткого ппаща, который в Германии назывался шаубе, в Чехии шуба, и развился из итальянского тапперта. В Италии плащи подобного рода, называемые также джубба, появились в конце XIV века.

Часто их шили из парчовых тканей, зачастую подпоясывали. По сравнению с некрасивыми чешскими шубами, которые имели целевое назначение и использовались только для тепла, итальянские плащи были весьма элегантны.

В конце XV и в XVI веке в Чехии шуба шьется, как в Италии, из парчи, она сильно расклешена и подшита вместо меха дорогой тканью. Но уже во второй половине XVI века шуба в Чехии уже не модна, она предписывалась лишь тем, кто предстает перед судом (в 1547 г.), для королевских представителей, например, в Кутной Горе (1564), и носили её и судьи.

Короткая шуба открывает штаны, повсюду называемые плундры (шаравоны), распространенные больше всего между немецкими ландскнехтами и швейцарскими солдатами. В Чехии в XVI веке, так как эти штаны были очень эксцентричны, их часто запрещали.

Дорогой в целом костюм эпохи Реформации дополнялся самыми разнообразными беретами, которые очень часто украшались перьями. Они высоко ценились между дворянством. Мода на эти головные уборы весьма широко распространилась.

В женском наряде господствуют те же тенденции, что и в мужской моде, однако здесь они приобретают иные гротескные стороны. Первоначально функционально разрезанный рукав женского платья превращается в какое-то искусственное образование в виде кегли и является самой броской частью одежды.

Лиф богато украшен вышивкой, цепями, драгоценностями, очень часто - жестким золотым воротничком, как бы «ошейником», называемым «саксонский воротник», а также просвечивающим нижним бельем.

Европейская мода того времени содержит в себе гораздо больше средневековых элементов, нежели итальянская. Они проявляются, прежде всего, в пестроте и эксцентричности деталей, стилизации платья и начинающейся его деформации, что затем в полной мере и пышным цветом расцветет в испанской моде.

Прически, богато украшенные косами, также способствуют этой стилизации одежды. Мода на косы появляется в первой четверти века, особенно в Германии, где когда-то тоненькие косички готического периода теперь сменились толстыми и длинными косами.

Готическое закутывание головы покрывалами сменилось тонкими сеточками, которые украшали прически дам высших слоев общества. В XVI веке в Чехии их изготовляли из золота, серебра и заменителей. Они относились к таким дорогим дополнениям одежды, что это могли себе позволить только состоятельные люди.

Блюстители нравов теперь до некоторой степени успокоились и с ужасом вспоминали моду остроносых башмаков, коротких и узких мужских костюмов, остроконечных капюшонов. Они были довольны тем, что женщины освободились от различных покрывал, увеличивавших головы, а также от дорогих мехов.

Дома женщины снимали «ходячую юбку» - плащ, под которым носили платье, разделенное на юбку и лиф. Через лиф была видна белая вставка нижней рубашки. Конечно, этих рубашек в чешских домашних хозяйствах того времени было крайне мало. Так, например, пражская мещанка Марта Пескова в наследство получипа всего одну рубашку (1520 г.). Другая пражская пани в 1519 году похвалялась тремя рубашками. И только с половины XVI века рубашек стало больше, но всё еще их было немного. Так, у дворянина Зикмунда Фрейлиха из Фрейденфельса, умершего в 1582 году, в его богатом наследстве оказалось только восемь рубашек, хотя он был владельцем четырех домов.

О более чем скромной пражской моде того времени до некоторой степени свидетельствуют сообщения и впечатления иностранцев. Современники так характеризуют чешскую женщину из народа конца XVI века:- «Она одевается в суконную грубую одежду, которая кое-где украшена шелковой тесьмой. Сверху надевает короткий меховой плащ и платок. Нижняя одежда шерстяная с присборенной юбкой. Она не носит башмаков, а только обувь из дереве или сапоги. На голове у нее обычная грубая шерстяная шляпа, надетая поверх белого шарфа, которым замотана вся голова и открыто только лицо».